Я ни разу не был на спектаклях любимовской Таганки. В период её… - В город Изумрудный идём дорогой трудной — LiveJournal

01:52 pm

Я ни разу не был на спектаклях любимовской Таганки.
В период её расцвета лет мне было не много, а билеты в этот театр достать было сложно.
Театр на Таганке был для меня больше легендой, чем фактом реальной жизни.
Более того, я долго никак не соотносил актёров, которых видел на киноэкранах или в телевизоре, с этим театром (Высоцкий, Золотухин, Хмельницкий, Смехов, Демидова, Фарада, Филатов…).

Моя мама вела в эти годы в своём институте кинолекторий общества «Знание».
Для простых людей из советского народа это была возможность встретиться с любимыми актёрами, для артистов – возможность заработать на жизнь.
Лекции эти проходили в виде творческих вечеров популярного актёра или режиссёра, а потом показывали новый фильм, только что снятый с их участием.
В институт приезжал Андрей Тарковский, в специальном альбоме, где свои автографы оставляли все гости, Ролан Быков рисовал шарж на самого себя, с большой лысиной.
Я был на не очень многих таких встречах.
Помню Николая Караченцова в дублёнке и меховой шапке только что после выступления, когда в песенном репертуаре у него была ещё только «Венец творенья, дивная Диана», и мама разговаривает с ним и сопровождающими его лицами, а потом с гордостью сообщает, как случайно услышала обрывок фразы Караченцова «а туда я бы вообще не поехал», а к нам-то он приехал, и я чувствую, что ей, как организатору, это очень приятно.
Помню недовольную мамину гримасу, когда она кому-то говорит, что Ланового у нас не будет, потому что слишком много денег запросил, и хотя прошло уже лет тридцать, я с тех пор по-прежнему вижу его через призму той гримасы.
Но ни одного актёра из Таганки в мамином институте я не помню.

Сопровождаемое скандалами возвращение Любимова тоже прошло мимо меня.
«Современник» с конца пятидесятых до конца шестидесятых, Таганка с конца шестидесятых до начала восьмидесятых – вернувшемуся Любимову не удалось создать явление такого же масштаба, новаторское, реформаторское, оказывающее огромное влияние – и модное, хотя на отсутствие зрителя и благосклонность театральной критики ему жаловаться не приходилось.
Но модными становились другие – студия Фоменко и «Табакерка» с Машковым, Мироновым и Безруковым.

Уходят люди, определявшие лицо позднесоветской эпохи, совпавшей с моим детством, отрочеством и юностью.
Я школьник, мы с мамой проводим время рядом с Тарасовкой в профилактории от маминой работы.
Идём в сельского вида магазин.
Там у прилавка рядом с нами два человека в спортивной форме.
Вокруг них в некотором отдалении стайкой кружатся мальчишки.
Наконец решаются, подходят поближе.
Берут автографы.
Я только-только начинаю интересоваться футболом и этих людей в лицо не знаю.
В Тарасовке база московского «Спартака».
Сейчас, задним числом, я почти уверен, что один из этих людей – Юрий Гаврилов. У него очень характерная яркая внешность.
Кто второй? Может быть, Фёдор Черенков?
Смотрю ролики старых матчей.
Какими они тогда казались взрослыми, почти старыми.
А сейчас видно, что совсем мальчишки, по моим нынешним меркам.