Не потому, что немцы не заслужили – как раз наоборот, хотя так часто бывает, что в финале побеждает не та команда, которая предварительно показывает самую яркую и результативную игру.
И не потому, что против немцев зуб имею.
Я когда-то, но, правда, уже давно, работал в Германии.
А когда близко узнаёшь какой-нибудь народ, начинаешь понимать его, то, хотя можешь что-то в нём не любить, над чем-то смеяться, он становится тебе уже близок, и ты относишься к нему дружелюбно.
Мне пришлось поработать и пожить в Германии, Финляндии и США, и к немцам и американцам (к народам, конкретные отдельные люди-то могут быть самыми разными, а уж государственный аппарат тем более) я испытываю доброжелательность.
Потому что их понимаю.
К финнам – нет, но не потому, что не люблю, а потому, что чувства понимания за то время, что я там жил, у меня не возникло.
Финнов я из других народов не выделяю.
Мне лично представляется, что так со мной случилось потому, что немцы и американцы – нации экстравертные, а финны – нация интровертная (речь опять идёт не о людях, а о народах).
Однако я что-то отвлёкся: я же про футбол говорил.
Вчера я посмотрел только основное время матча.
Команды выглядели более-менее равными.
Хотя рисковать (особенно под конец) никто не хотел, но всё-таки было видно, что играют две сильные современные команды.
Стало понятно, что судьбу матча решит всего один мяч – забитый в дополнительное время или в серии пенальти.
Я всё же не такой страстный болельщик, чтобы эту позиционную борьбу на телеэкране выдержать до конца.
И ушёл спать.
Утром слегка огорчился.
Я хотел, чтобы победила Аргентина.
До сих пор во всех чемпионатах мира по футболу в Южной Америке побеждали южноамериканские же команды.
А теперь традицию поломали.
С годами всё больше хочется верить в стабильность и в традиции, в консерватизм, в незыблемые ориентиры.
