Довелось намедни побывать на "восточном фронте", в расположении 51-й ОМБР украинской армии. Той самой, где недавно погибло от нападения неизвестно кого (предположительно сепаратистов) 17 солдат и ранено 30.
Бригада количеством больше 4000 человек укомплектована представителями западных регионов, преимущественно жителями Волыни. Логика понятна: "западенцам" проще стрелять в ментально чуждых "східняків".
Как оказалось, никто из военных противника ещё не видел. "Обстрелянным" оказался их командир, причём обстреляли его свои же. С его слов, дело было так: группу военных послали встретить какого-то заблудившегося на УАЗе полковника. В месте, где он предположительно мог быть, поисковая группа действительно увидела стоящий на обочине армейский внедорожник. Но тут внезапно из придорожных зарослей показались люди в чёрных масках, камуфляжах и с автоматами. Поисковая группа, приняв их за сепаратистов, дала по газам. А те, в свою очередь, дали из автоматов по машине. Итог: водитель убит, один солдат ранен, а люди в масках оказались представителями батальона местной обороны. На место происшествия приехал в жопу пьяный прокурор, менты вообще отморозились. Со слов рассказчика, никакого наказания никто не понёс.
Даже одеть солдат у украинской армии нет возможности. Бойцы на блокпостах выглядят то ли мексиканскими повстанцами, то ли кавказскими моджахедами. Короче, неким полувоенным формированием в форме, состоящей из камуфляжей всех армий мира и гражданских шмоток. У многих форма сильно изношена и давно не стирана.
И тут мы плавно подходим к следующей теме. Я не собираюсь нагнетать, но из песни слова не выкинешь, а слова, которые солдаты попросили меня передать в Интернет, таковы: "нас здесь держат вопреки нашей воле в скотских условиях, мы обмануты всеми".
Во-первых, ни одного добровольца среди военных нет. Все мобилизованы, причём ощущение, что хватали всех без разбору.
Спрашиваю у волынского пацанчика с ментовским АКСУ (а вооружены все без исключения) - как тебя мобилизовали? - Вызвали в военкомат, сфотографировали, за 1 день сделали военный билет, потом в поезд - и в войска. Выдали автомат, патроны - и вот я здесь. Даже стрельнуть с него не дали.
И тут у меня затрещал шаблон. Спрашиваю: стоп, что значит "не стрелял?" Ты срочную служил? Отвечает: нет, не служил, я вообще в армии не был!
Кстати, механизированной эта бригада может считаться скорее условно. Если верить солдатам, громадное количество бронетехники, которую привезли и вывалили в чистом донецком поле, в основном неисправно и неспособно передвигаться. В это легко поверить, глядя на БМП и самоходки, которые последний раз красили, наверное, ещё до полёта Гагарина.
Условия, в которых вынуждены 2 месяца жить эти несчастные люди, наверное, подпадают под статью Женевской конвенции о жестоком обращении с военнопленными. Главная проблема - страшный дефицит воды. Ежедневно солдаты выполняют тяжёлую физическую работу, но помыться, постираться - тупо негде и не в чем. Какая там полевая баня, о чём вы! Им даже пить нечего: то, что им предлагают в качестве питьевой воды, можно увидеть на видео. Хорошо, хоть какая-никакая жратва есть. Но полевых кухонь, которые мы привыкли видеть на городских мероприятиях - нет ни одной!!! Пищу готовят на кострах или на блиндажных буржуйках образца 30-40 годов.
Древние брезентовые палатки протекают, как решето. Место для отдыха солдата - брошенный на голую землю грязный матрас. Какое там постельное бельё, какие там спальники! Примерно так ночуют бомжи в подвалах. Если бы была зима - то в таких условиях и до тифозных вшей недалеко.
Обещанной зарплаты контрактников - нет. Дали по 1300 грн за апрель, но эти деньги солдаты уже потратили в магазинах окрестных сёл на воду и хавчик. Выручает только "подогрев" из дому деньгами и продуктами. В целом, мобилизованные и их родственники уже сами потратились на своё пребывание в армии. А если учесть, что многие были единственными кормильцами своих неработающих жён с детьми - то можете сами вообразить их моральное состояние и боевой дух.
Отсюда неудивительно, что среди солдат - массовое пьянство. Мы попали в расположение бригады под вечер, провели там пару часов, и у меня буквально на глазах росло количество бухих людей в камуфляжах. У каждого из которых, напомню, автомат с боекомплектом. Офицеры это прекрасно видят, но бздят даже делать замечания, да и вообще предпочитают не трогать бойцов без особой необходимости. К счастью, нетрезвые воины не агрессивны, ибо пьют не для куража, а от тоски и безысходности.
Донецк:
Когда людей в городе убивают ежедневно, а последние дни – десятками и сотнями, к этому сложно привыкнуть. Да и не хотелось бы.
Паника? Местами не без нее. Продукты сметают с прилавков, но они пока есть. Все понемногу дорожает. Дороги из Донецка перекрыты, здесь и бойцы ДНР, и Нацгвардия; кажется, уже подтянулись отряды батьки Махно. У многих вооруженных людей просто нет хозяев. Как там у Нестора Ивановича: «Я не белый и не красный, не зеленый и ничей, запрягай коней в тачанку, атакуем сволочей». Беда в том, что в этих условиях стать «сволочью» очень просто. Достаточно высказать точку зрения, отличную от точки зрения вооруженного человека, который остановил твою машину.
Донецк пустой. Кто смог, его покинул. Кто не смог, прячется по домам и подвалам, ожидая бомбежек. Передвигаться по городу опасно. Прямо сейчас в центре идет перестрелка. На подъездах жилых домов в моем районе люди обнаружили листовки с обращением районного совета не покидать дома, собрать «тревожные» сумки и предметы первой необходимости.
Возможно, придется эвакуироваться в связи с точечными ударами, которые планирует АТО. На листке имеются адреса пунктов для эвакуации, но мне не верится, что там кто-то кого-то будет ждать. Более того, я уверен, что бомбоубежища не функционируют, что системы вентиляции и канализации там не работают. А еще мне думается, что эти пункты сбора могут стать массовой ловушкой для беженцев, которые рискнут туда явиться.
Уровень поддержки ДНР достаточно высок. Люди, которым я могу доверять, говорили о реальных очередях в день голосования по вопросу её создания. Тех, кого оттолкнули от нынешнего Киева пропагандисты всех мастей, а также неадекватные действия и высказывания политиков, довольно много.
Люди боятся Нацгвардии и АТО, которая проходит в каком-то спонтанном и малопонятном для нас режиме. По поводу Нацгвардии очевидцы рассказывают невеселые вещи. Говорят, это войско не вполне управляемое и, скажем мягко, иногда не вполне лояльное к местным жителям.
Симферополь:
Мы все понимаем, что такое Крым, мы понимаем, что он оказался в составе Украины достаточно случайно.
Дело в том, что украинская идентичность, вокруг которой сейчас происходит построение украинской нации, имеет право на существование, это вообще не вопрос. К сожалению, эта идентичность строится не как собственно украинская, не как идентичность самобытия, самонесущего бытия, а как идентичность конфронтационная. Так сложилось исторически. Так сложились геополитические реалии XIX века, что украинский проект — слово «проект» я употребляю совершенно безоценочно, никакого негатива туда не вкладываю, можно говорить и о советском проекте, и о русском проекте, почему нет — строился как анти-Россия, как антирусская идентичность. Основной месседж этой идентичности: мы не русские. Не «мы украинцы», а «мы не русские». То есть нужно говорить не столько «да», сколько «нет». Отсюда масса проблем. Потому что те территории, которые большевики собрали в Советском Союзе в составе Украины, хотим мы это признавать или не хотим (лучше признать, потому что так будет удобнее), — это территории Русского мира. Русского мира не как части государства, а как части семиосферы, о которой я говорил. Отсюда возникает постоянный конфликт, постоянное напряжение.
К сожалению, судя по всему, государство Украина строится не как государство Украина, а как украинское государство. А в существующих границах это очень сложно. Потому что железной волей Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина и хитрыми внутрипартийными интригами Хрущева земли были нарезаны все-таки достаточно случайно. Множества ошибок можно было бы избежать. Некоторые мои коллеги и товарищи из Галиции, далеко не худшие, даже лучшие, действительно одни из лучших украинских писателей, тоже это прекрасно понимают. Я от них много раз слышал, что «Крым и Новороссия — у нас с ними всегда будут проблемы. Если мы хотим строить национальное государство…» Что, повторю, совершенно нормально. Почему бы не построить украинское национальное государство, если есть такая идентичность, если это можно делать без большой крови, скажем так, почему бы этому не быть? Но тогда непонятно, что делать с Новороссией.
Мы вообще-то стояли на краю пропасти. Мы стояли на краю страшной крови. Не хочу об этом говорить, мы и так много говорили о политике, и вообще политика — не мое амплуа, но здесь ситуация могла быть такая же, как в Одессе, например. Могла быть, это серьезно, это реальность. И мы буквально удержались на краю обрыва. И то, что мы так мягко, экологически чисто вернулись в состав России, — это большое счастье! Я необыкновенно этому рад, рад тому, что так вот празднично и легко это произошло. Естественно, эйфория не то чтобы совсем прошла, но она уже проходит. Начинаются уже сложности, трудности переходного периода. Но большинство людей, с которыми я общаюсь, — это не какая-то специальная выборка, это разные люди, на улице, в магазине, в маршрутке, в троллейбусе, какие-то знакомые — все, в принципе, рады. И все вздыхают и смотрят туда [на Украину] с ужасом.
(две ссылки выше via
overtext)Одесса:
Уже утром 3 мая Одесса преобразилась. Из спокойного, терпимого и толерантного города она превратилась в зияющие мертвенной тишиной и пустотой улицы. Безлюдье, страх перед повторением трагедии и попытки осмыслить происходящее. И все это на фоне призывов к мести — «не забудем, не простим» и нагнетании истерии со стороны «антимайдана». А вот «евромайдан» ожидало другое — попытки самооправдания и чувство вины.
В городе окончательно сложилось идеологическое разделение на два лагеря, маркером которого служит отношение к событиям 2 мая. Исчезла открытость, люди стали намного осторожнее относиться к своим словам и словам собеседников. Очень многие констатировали, что описание Одессы как толерантного и терпимого города осталось в прошлом.
Москва:
Собственно, еще раз повторяю, лично против Петра Алексеевича Порошенко я ничего особо не имею. Но, все-таки, это человек, который был в каждой партии власти и в каждой схеме власти, начиная с 2000-х.
Это человек, который, кстати, был один из основателей Партии Регионов. Это тот самый человек, которого Викиликс характеризовала в 2006 году как человека, дискредитированного правдоподобными обвинениями в коррупции и опозорившего себя олигарха.
Напомню, что Порошенко был также министром в правительстве Януковича. И как вам сказать? Вот, всегда этот человек был на вторых и даже третьих ролях в достаточно анархической и бесшабашной украинской власти, и всегда он пытался играть в те же игры, в которые играли все остальные участники. А теперь у этого человека... Перед ним стоит необходимость проведения очень глубоких реформ, потому что Украина зашла в тупик, на самом деле. Майдан Майданом, но Украина зашла в тупик экономически. Украина представляет из себя разваленное с силовой точки зрения государство. У этого государства просто нет полиции. Может быть, сейчас только начинает появляться армия.
Вообще государству, у которого нет полиции, ну, в таких условиях, в которых находится сейчас Украина, выжить трудно. И у Порошенко есть мандат на эти реформы, это правда. Но, вот, я что-то сомневаюсь, что он их будет проводить. Биография предыдущая Порошенко не то, чтобы запрещает полностью, что он будет проводить реформы, но, как бы это мягче сказать, она делает это маловероятным.
Вот, я – Юлия Латынина. Вот, какова вероятность, что я на 5-м десятке лет стану балериной и буду танцевать в большом театре? Вряд ли, я бы сказала так.
Так вот. Есть очень плохие предчувствия насчет того, что в этом смысле правительство Порошенко с точки зрения экономической будет преемником правительства Яценюка. Собственно, видимо, премьер Яценюк его и возглавит. И это будут люди, которые будут продолжать действовать по-прежнему, хотя, на самом деле, проблемы Украины далеко не исчерпываются Януковичем. Просто та экономическая политика, которая в Украине существовала, рано или поздно породила Януковича.
И собственно, еще, пожалуй, одна важная вещь, которую я хочу сказать. У меня тут многие спрашивают, чью позицию я в этом споре занимаю, России или Украины. Мой ответ в том, что в данном случае я всегда на стороне более вменяемой силы. В конфликте аятоллы Хаменеи и шаха я на стороне шаха не потому, что хороший шах, а потому что аятолла Хаменеи страшный. В конфликте Израиля и Палестины я на стороне Израиля. В конфликте Бен Ладена и США я на стороне США. В конфликте красных и белых я на стороне белых. В конфликте Путина и Украины, безусловно, я на стороне Украины, потому что как замечательно сказал Семен Семенченко, уже на которого я ссылалась, командир батальона Донбасс (напоминаю, что это русский, который воюет на стороне Украины, он создал свой добровольческий батальон, который сейчас всё большую роль играет), цитирую «Дело не в России и не в Украине, а дело в том, что то, что происходит, называется фашизмом».
Потому что когда с экранов российских телевизоров нам объясняют, что украинские военные расстреливают себя сами, расстреливают тех военных, которые отказываются наступать, то, вот, цитата еще из Семенченко: «Современная война – это война образованных против необразованных. Необразованными людьми очень легко манипулировать».
(Я, кстати, для себя окончательно определился, на чьей я стороне, примерно с такими же мыслями, начиная с вводной про более вменяемых и кончая конкретным примером про «сами себя», только это было после Одессы и с другим знаком.)