Вот почему мне всегда не нравилось, как в варьете обижают стремящихся к внешней красоте – как мотыльки к пламени свечи - дамочек. Которые на какой-то миг приподняты над унылой тоской скудной жизни королевскими одеждами, а потом оказываются голыми выброшены на улицу. Нечестно – безвозвратно взять старую униформу, которая ведь вовсе на такая уж старая была, а наверняка – парадная, а взамен ничего не дать. Несправедливо жестокое наказание для такого скромного и по-человечески понятного женского стремления к украшательству, которое и пороком-то назвать можно лишь в рамках определённой суровой морали.
Или вот, наоборот, про Незнайку история. Носов придумал мир, в котором жили маленькие человечки размером с указательный палец, но мир – на Земле, растения в котором были для коротышек огромными размером. А огромных, адекватных гигантским растениям животных – не было. Животные в том мире были малюсенькие, как сами коротышки. Что, конечно, совсем неправильно, но иначе коротышек кошки или хорьки какие-нибудь всех пожрали бы бесследно. И была бы трагедия, а не комедия. Опасности жизни маленького человека в большом мире описаны в произведениях про Страну дремучих трав и необыкновенные приключения Карика и Вали, кстати.
Или вот, например, если взять и откупорить шампанского бутылку и перечесть «Женитьбу Фигаро». Когда грустно. Про Фигаро весёлая история напоминает читателю, между прочим, о том, что за каждым из книжных героев и, тем более, за живым человеком стоит Смерть с косой. О том, что надо выигрывать не сражение, а кампанию. У Сюзанны с течением времени образуется ведь ребёнок от как бы окончательно обманутого графа Альмавива, а вовсе не от Фигаро, а у графини Розины, впрочем, тоже ребёнок – но уже от погибшего офицером в смертельном бою храброго бывшего пажа Керубино. С другой стороны, можно сделать из печальной истории и прямо противоположные по степени накала выводы при желании. Про то, что нужно наслаждаться счастливой секундой жизни прямо сейчас, и про то, что терпение и труд – всё перетрут, если речь идёт о том, что если вдруг надо кого-нибудь добиться.
Или опять вот всё тот же Незнайка, в утопии про Солнечный город волшебную палочку получивший с условием не совершать трёх плохих поступков. А если бы Незнайка ещё дополнительных волшебных палочек попросил в качестве желаний у прародительской волшебной палочки, то вот что было бы? Если бы вот как в книге про то, как шёл по городу волшебник со спичками, или про Игоряшу – Золотую Рыбку, или даже про визиря Джафара из диснеевского мультфильма – то тогда это одно дело выходит. А если как в истории про осла Мафина и волшебный гребешок – то совсем другое. Плохие поступки – это снова кто оценивать собирается? Каждый поступок человека кому-нибудь, да вред свой наносит, - так когда-то писали в книжке про понедельник, который в субботу начинается. Пусть тот хоть дерево себе сажает, строит дом и выводит сына.
Или вот, скажем, опять совсем наоборот, - стихотворение Тарковского.
Записал я длинный адрес на бумажном лоскутке,
Все никак не мог проститься и листок держал в руке.
Свет растёкся по брусчастке. На ресницы и на мех,
И на серые перчатки начал падать мокрый снег.
Шел фонарщик, обернулся, возле нас фонарь зажег,
Засвистел фонарь, запнулся, как пастушеский рожок.
И рассыпался неловкий, бестолковый разговор,
Легче пуха, мельче дроби... Десять лет прошло с тех пор.
Даже адрес потерял я, даже имя позабыл
И потом любил другую, ту, что горше всех любил.
А идешь — и капнет с крыши: дом и ниша у ворот,
Белый шар над круглой нишей, и читаешь: кто живет?
Есть особые ворота и особые дома,
Есть особая примета, точно молодость сама.
Вот почему те, которые «потом» и которые «другие», те ну всегда горше выходят? Хотя и изначальные тоже совсем несладкие на послевкусие.