Вот, например, Робинзон Крузо скучно живёт на своём острове пятнадцать лет (что с головой могучего, но одинокого пирата Бена Ганна случилось за всего лишь три года на Острове Сокровищ, читатель этого журнала не может не помнить). Ничего особенного в его жизни, кроме тяжёлого изнурительного труда, не происходит. А потом сначала Робинзон видит ножной отпечаток на песке и никак не может решить, его это собственный след или нет. Потом как бы начинают непрерывно появляться дикари-людоеды, разбитые корабли, воображаемый друг и собеседник – Пятница, захваченные в плен дикарями испанцы, взбунтовавшиеся уже английские моряки. И когда проживший на острове двадцать восемь лет Робинзон думает, что уплывает на корабле в родную Англию, прогрессивный читатель может с ним не согласиться и решить, что пробил час и герою уже настала пора помирать, и иносказательная речь идёт о ладье Харона.
Вот и Эдмон Дантес на восьмом году одиночного заключения решил умереть и перестал принимать пищу. Через несколько дней его уже даже перестала мучать резь в животе и жажда, он впал в оцепенение, когда – вдруг! – он услышал странные звуки, как будто кто-то где-то скребёт и царапает камень. У него появляется тоже друг и собеседник, по ошибке просверливший проход не наружу из тюрьмы, а в соседнюю камеру (тоннель, в конце которого свет), потом Дантес бежит из Замка Иф, потом находит несметные сокровища и жестоко мстит всем своим могущественным врагам. Прогрессивный читатель, конечно, имеет некоторое право подозревать, что в последние минуты жизни в голове Дантеса проносятся гурьбой яркие картины.
Или вот принц Датский сходит с ума – и перед ним начинают появляться призраки, и все до одного из живых героев пьесы вокруг погибают, и Дания совсем обезлюдела. И ведь, наверное, противный Гамлет в своей слабости головы среди героев книг совсем не одинок.
