Прекрасный советский кинофильм “Летучая мышь” мне лично очень нравится сценой про собаку Гектора-Эмму, в которой блистают братья Соломины, да и вообще. Но есть там эпизод, который меня каждый раз коробит, и я с возмущением риторически себя спрашиваю – ну почему же они его не пересняли нормально! Если кто не догадался, то это тогда, когда Филиппов объясняет, сколько в него попало дробинок, - сколько уже вырезали, а сколько навсегда осталось в попе героя. И сумма должна равняться сотне, и на основании этой сотни Соломина-старшего должны оправдать и выпустить из тюрьмы, но сотни в сумме не получается, потому что Филиппов забыл слова и назвал неправильную цифру. Ну как же так можно всё испортить!
Эти слова слышались над безбрежной пустыней Тихого океана 23 марта 1865 года, около четырех часов дня… Загадочная дробь в попе молодой свиньи в одной хорошей книге детства однажды уже сломала зуб храброму моряку. А в ныне не существующей столовой (а когда-то в лучшую сторону отличающейся от прочих в том высшем учебном заведении) одного НИИ – тогда межфакультетской лаборатории – в творожном пудинге при мне был найден не менее загадочный рыболовный крючок. Ловцы человеков в ресторане другого государства не далее как позавчера подбросили сальмонеллу в куриный продукт, после поедания которого девочка, занимающаяся балетом, дочь моей отечественной соседки по офису, оказалась в больнице со всеми полагающимися симптомами, включая временную остановку дыхания.
Между тем сломался домашний кондиционер. Который усиленно гудит и гоняет туда-сюда воздух, но комнату при этом не охлаждает, а нагревает. Стойко поддерживая температуру между 85 и 90 градусами чуждого Фаренгейта. Это – жарко. Не так жарко, как сейчас в Москве, но всё-таки. Почти. Кондиционер пообещали сегодня поменять.
Ребёнку, тем временем, родители для удобства изменили время занятий гимнастикой. Которой он без напряга, раз в неделю, занимается с трёх лет. В новой группе оказалась одноклассница ребёнка по имени Келли, а тренер представился сестрой одной из учительниц школы ребёнка. Ребёнок с Келли дружит и ей обрадовался. Вместе старались сидеть и болтали. Ребёнок – высоченный. Типа - в меня. Келли – маленькая. Тарапунька и Штепсель. Пат и Паташон. В раздевалке, когда ребёнок уже убежал в гимнастический зал, ко мне подошла женщина и стала расспрашивать, не отец ли я ребёнка. Мать Келли была, понятное дело. Ещё, по всем признакам совсем немного подождать, и ребёнок меня с девушками всё-таки уже начнёт знакомить.
Ребёнок пристрастился вместо прослушивания в машине дисков со сказками старых грампластинок нашего детства читать, наоборот, американские книжки – все эти бесконечные истории про Boxcar Children и Magic Tree House. С одной стороны – хорошо, а с другой – так и русский язык забыть недолго. А зато сегодня утром ребёнок схватил при побудке практически отечественную книжку про Людвига Четырнадцатого и в машину уволок, по дороге в школу читая. Так что пока ещё нет. Хоть беспокойство и осталось, затрагивающее сам процесс чтения в машине – насколько это полезно для совершенствования зрения, особенно если учесть, что у меня сильная наследственная близорукость.
