В главной книге, откуда отечественный человек узнаёт про то время, героями которого были герцог де Ларошфуко и кардинал де Рец и кратко описываемое термином «Фронда», слово «коадъютор» (это будущий кардинал) встречается 182 раза, а слово «Марсийак» (это будущий герцог) всего 10. Можно сделать вывод, чьи мемуары при написании использовались активнее. Более того, ребёнок герцогини де Лонгвиль, отцом которого все считали Ларошфуко, в главной книге приписан одному из её героев, вымышленному персонажу, а кому именно – и сами знаете.
— Когда же мы поговорим? — спросил Атос у Арамиса.
— Подождём. Сейчас ещё мало народу, мы можем привлечь внимание.
В эту минуту дверь отворилась, и лакей доложил о приходе г-на коадъютора.
Все обернулись, услыхав это имя, которое уже становилось знаменитым.
Атос тоже взглянул на дверь. Он знал аббата Гонди только по имени.
Вошёл маленький чёрненький человечек, неуклюжий, близорукий, не знающий, куда девать руки, которые ловко справлялись только со шпагой и пистолетами, — с первого же шага он наткнулся на стол, чуть не опрокинув его. И всё же, несмотря на это, в лице его было нечто величавое и гордое.
Скаррон подъехал к нему на своем кресле. Мадемуазель Поле кивнула ему и сделала дружеский жест рукой.
— А! — сказал коадъютор, наскочив на кресло Скаррона и тут только заметив его. — Так вы попали в немилость, аббат?
Это была сакраментальная фраза. Она повторялась сто раз в продолжение сегодняшнего вечера, и Скаррону приходилось в сотый раз придумывать новую остроту на ту же тему. Он едва не растерялся, но собрался с силами и нашел ответ:
— Господин кардинал Мазарини был так добр, что вспомнил обо мне, — сказал он.
— Великолепно! — воскликнул Мепаж.
— Но как же вы теперь будете принимать нас? — продолжал коадъютор. Если ваши доходы уменьшатся, мне придется сделать вас каноником в соборе Богоматери.
— Нет, я вас могу подвести!
— Значит, у вас есть какие-то неизвестные нам средства?
— Я займу денег у королевы.
— Но у её величества нет ничего, принадлежащего лично ей, — сказал Арамис. — Ведь имущество супругов нераздельно.
Коадъютор обернулся с улыбкой и дружески кивнул Арамису.
— Простите, любезный аббат, вы отстали от моды, и мне придется вам сделать подарок.
— Какой? — спросил Арамис.
— Шнурок для шляпы.
Все глаза устремились на коадъютора, который вынул из кармана шнурок, завязанный каким-то особым узлом.
— А! — воскликнул Скаррон. — Да ведь это праща!
— Совершенно верно, — сказал коадъютор. — Теперь всё делается в виде пращи — à la fronde. Для вас, мадемуазель Поле, у меня есть веер а ла фронда, вам, д'Эрбле, я могу рекомендовать своего перчаточника, который шьёт перчатки а ла фронда, а вам, Скаррон, своего булочника, и притом с неограниченным кредитом. Он печёт булки а ла фронда, и превкусные.
Арамис взял шнурок и обвязал им свою шляпу.